Сочинения в 2 томах. Том 2. Сердца моего боль - Страница 70

К оглавлению

70

Об особенностях языка как инструмента, использованного в этой повести В. Богомоловым, говорили многие критики:

«В. Богомолов — прозаик в высшей степени современный, что проявляется на уровне интонации и на уровне синтаксиса. Тщательность выделки фразы сочетается у него с абсолютной речевой естественностью.

…Выход повести совпал с оживленными спорами о допустимых пределах использования «ненормативной» лексики. Мат — это материал, одна из полосок языкового спектра, одна из лексических красок, и никаких количественных нормативов быть не может — все дело в общей художественной мотивированности. У Богомолова — каждый персонаж разговаривает (в том числе и матерится) по-своему, индивидуально, а из зоны авторской речи мат выведен совершенно» (Вл. Новиков. В кригере и вокруг себя: проза В. Богомолова в контексте времени и культуры // Независимая газета. 1993. 21 октября).

«Повесть «В кригере» В. Богомолова — это «песнь» в современном литературном потоке, запечатлевшая биографию поколения, на котором отпечаток большого времени и больших народных судеб, что имеет непреходящую ценность.

В. Богомолов отстаивает свободу в своей — языковой — области, где у него наибольшие возможности. В повести — человеческие страсти своеобразного мужского коллектива — художественный блеск и волнует и удивляет. В повести — прямое дыхание истины. Интуиция писателя заставляет взглянуть в лицо самым мучительным сомнениям, обострившимся до крайности» (А. Корнеев. Нас предупреждают. Хотя, наверное, с опозданием // Газета «24». 1993. 22 октября).

«Писатель силой своего таланта вновь вернул нас памятью к войне как высшему проявлению человеческого духа, а это так важно для нашего разжиженного, духовно аморфного, бесстержневого времени. Немало великолепных мест. И не в матерщине их ценность» (Г. Добыш. Для прохождения дальнейшей службы..: О новой повести Влад. Богомолова // Modus vivendi. 1994. № 17).

Свое мнение о ненормативной лексике В.О. Богомолов изложил в статье «С матом по жизни», опубликованной в «Общей газете» (1994. 11—17 марта). (См. настоящее издание, стр. 399 этого тома. — Прим. ред.)

Замечу, что попытка перевода повести на английский язык (по заявке издательства «Раритет») так и не увенчалась успехом: передать лексические особенности текста оказалось невозможно.

И последнее, как личное отступление: повесть очень современна, особенно для юношей, которым предстоит служить в армии, и особенно для тех молодых людей, которые выбрали в жизни военную профессию.

А каково служить в армии сегодняшним парням? Как жаль, что для каждого из них не находится своего Арнаутова — старого русского офицера — с исторически сложившимися простыми истинами и заповедями об офицерской чести, в которые надо так же просто, без затей непоколебимо верить: «Не угодничай, не заискивай, ты служишь Отечеству, делу, а не отдельным людям!»

Срам имут и живые, и мертвые, и Россия…

Я разделяю понятия Отечество, Россия и Государство.

В . Богмолов

Фрагмент из одноименной  книги

«Новое виденье войны»,
«Новое осмысление»
или «Новая мифология»?

Очернение с целью «изничтожения проклятого тоталитарного прошлого» Отечественной войны и десятков миллионов ее живых и мертвых участников как явление отчетливо обозначилось еще в 1992 году. Люди, пришедшие перед тем к власти, убежденные в необходимости вместе с семью десятилетиями истории Советского Союза опрокинуть в выгребную яму и величайшую в многовековой жизни России трагедию — Отечественную войну, стали открыто инициировать, спонсировать и финансировать фальсификацию событий и очернение не только сталинского режима, системы и ее руководящих функционеров, но и рядовых участников войны — солдат, сержантов и офицеров.

Тогда меня особенно впечатлили выпущенные государственным издательством «Русская книга» два «документальных» сборника, содержащие откровенные передержки, фальсификацию и прямые подлоги. В прошлом году в этом издательстве у меня выходил однотомник, я общался там с людьми, и они мне подтвердили, что выпуск обеих клеветнических книг считался «правительственным заданием», для них были выделены лучшая бумага и лучший переплетный материал, и курировал эти издания один из трех наиболее близких в то время к Б.Н. Ельцину высокопоставленных функционеров.

Еще в начале 1993 года мне стало известно, что издание в России книг перебежчика В.Б. Резуна («Суворова») также инициируется и частично спонсируется (выделение бумаги по низким ценам) «сверху». Примечательно, что решительная критика и разоблачение этих фальшивок исходили от иностранных исследователей: на Западе появились десятки статей, затем уличение В. Резуна во лжи, передержках и подлогах продолжилось и в книгах, опубликованных за рубежом; у нас же все ограничилось несколькими статьями, и когда два года назад я спросил одного полковника, доктора исторических наук, почему бы российским ученым не издать сборник материалов, опровергающих пасквильные утверждения В. Резуна, он мне сказал: «Такой книги у нас не будет. Неужели вы не понимаете, что за изданием книг Суворова стоит правящий режим, что это насаждение нужной находящимся у власти идеологии?» Как мне удалось установить, заявление этого человека соответствовало истине, и, хотя проведенные экспертизы (компьютерный лингвистический анализ) засвидетельствовали, что у книг В. Резуна «разные группы авторов» и основное назначение этих изданий — переложить ответственность за гитлеровскую агрессию в июне 1941 года на Советский Союз и внедрить в сознание молодежи виновность СССР, и прежде всего русских, в развязывании войны, унесшей жизни двадцати семи миллионов только наших соотечественников, эти клеветнические публикации по-прежнему поддерживаются находящимися у власти в определенных политико-идеологических целях.

70